Сочинение
Однажды, когда мне было 10 лет, учитель по литературе, в качестве домашнего задания предложил написать сочинение на тему: «Кем я буду». Конечно, были рекомендованные судьбы-профессии: врачи, строители, учителя. Но вечером я очень спешил - мой старший брат предложил интересную игру. Поэтому я написал прямо и честно, рассчитывая, что искренность будет вознаграждена. Привожу текст дословно:
«Когда я вырасту, я буду путешественником. Я хочу ездить по разным странам и смотреть, как живут разные люди».
На следующий день я получил двойку…
1992 год. 8 ноября. Черное море. Российская яхта «Альфака», вышедшая накануне из турецкого порта Трабзон в Новоросийск, домой, повернула и зашла в порт Синоп. Шкипер «Альфаки», Алексей, смелый до лихости шкипер, оценив силу надвигающегося шторма, тем не менее, выбрал единственно верное решение – переждать непогоду в порту.
Депрессия развивалась настолько очевидно, что в прогнозе не было никакой необходимости – предстояла сильная даже для осеннего Чёрного моря заварушка. На небе, во весь горизонт простирались, как на учебнике по метеорологии облака – косы во весь горизонт. А ветер с какой-то неистовой и пугающей постоянностью медленно и неудержимо набирал силу уже почти сутки. Стрелка барометра следовала вниз так же медленно и обречено, как будто путь вверх был для неё уже невозможен. Сомнений в том, что придется бороться за жизнь судна, не было не у кого из команды «Альфакки»…
Пришвартовавшись в этой, весьма защищенной гавани, весь оставшийся день команда яхты готовилась к шторму. Турецкие рыбаки помогли завести два дополнительных якоря, чтобы оттянуть яхту от пирса на случай, если сила надвигающегося шторма превзойдёт все ожидания.
Предусмотрительный Алексей, узнав у турок, что другая яхта - двухмачтовая новороссийская лодка Альфа», утром вышла в море, приготовил место, куда можно её поставить. Было бы безумием предполагать, что при таком шторме она продолжит плавание и не повернёт в порт. Несмотря на ироничное отношение к шкиперу «Альфы» Алексей не пренебрегал морским этикетом и готовился оказать помощь при швартовке, в уже сложных условиях, в случае необходимости.
Шторм продолжал усиливаться. Даже в порту «Альфаке» приходилось бороться за живучесть. К утру, когда сила ветра достигла отметки 30 метров в секунду, яхта осталась на плаву. За ночь, о пирс, было проломлено две доски бортовой обшивки, команда устала и замерзла.
Яхта «Альфа» в порт не вернулась…Место, заботливо подготовленное Алексеем осталось незанятым...
=9 ноября. 16 часов 6 минут. Яхта «Альфа». Я смотрю на свою левую руку, которая держит поручень в салоне лодки. «Какая странная!» думаю я. «Удивительный цвет кожи, какая-то светлая, проступают венки, маленькие волоски. Да вот она и шевелиться! Такое впечатление, что я вижу её впервые». Я иду отдыхать после вахты. Моя койка в носовой каюте. Это моя любимая каюта – там не многие задерживаются, поскольку там самая сильная качка на яхте, и часто, во многих рейсах она оставалась полностью в моём распоряжении – соседи пристраивались в других уголках этой большой лодки. Отсюда, где я стою, до моей койки примерно 4,5 метра. Я еще не шкипер и мне не обязательно выбирать себе место неподалеку от штурманского стола.
Мне надо определиться, двигаться к своей койке, где меня точно никто не побеспокоит все 4 часа отдыха, или пристроиться на пол - пути, где ни будь в салоне.
Это непростой выбор. Двигаться трудно. На мне два непромоканца. Они спасают на вахте от пронизывающего ветра, но так затрудняют движения, что приходится продумывать каждый шаг: как повернуться, можно ли дотянуться или надо шагнуть. Особенно долго приходиться планировать операцию «помочиться». Это целая история. Второй непромоканец я одел еще на прошлой вахте и теперь получаю огромное наслаждение от тепла, которое удаётся сохранить на вахте, находясь в кокпите. По всей видимости, греет воздушная прослойка, которая находиться между двумя прорезиненными тканями. Внизу, где ветра нет, их можно бы и снять, но я уже осознаю, что ход времени на вторые сутки шторма в моей голове изменился, и я просто могу не успеть все это сделать.
К тому же, прежняя усталость сменилась каким-то непонятным, состоянием, похожим на какое то опьянение. Каждый момент времени вдруг стал независимым, стало невозможно предвидеть дальнейшие события. Я все время вспоминаю, где я и что я собирался только что сделать. Кстати, а что я тут делаю? Ах да, я иду с вахты! То ли в носовую каюту, то ли куда ни будь сюда, в салон. Пожалуй, я пойду к себе!
Оп - па! Какой удар! Почему-то поручень стал вырываться из руки. Сопоставляю с шумом над головой, косые струйки воды из щелей люка, как будто кто-то балуется, поливая из маленьких шлангов. Значит опять - накрыло крупной волной и лодку завалило. Надо переждать. Несколько пустяковых мыслей – и вот вроде поручень угомонился, а пайолы снова давят на ступни. Ну, я пошёл…
Пайолы – панели, по которым ходят в каютах
Непромоканец – специальный костюм яхтсмена или рыбака,
=Картина мира
Моё первое детское воспоминание – лодка на пруду. Мне 4 года. Небольшая лодка, кажется выдолбленная из ствола дерева – долблёнка, плывет неподалёку от берега. В ней стоит человек. Не взрослый, подросток, наверное. Кто-то стоит рядом со мной, и что-то кричит тому, кто в лодке. Просит. Хочет покататься. А я просто остолбенел, замер. Смотрю на это чудо, как завороженный. Лодка плывет! И мне даже не приходит в голову, что можно проситься на эту лодку! Ведь это чудо! А этот человек, который на лодке, он же просто не понимает, что он самый счастливый человек во вселенной! Он что-то говорит, вместо того, что бы молча и благоговейно восторгаться каждым моментом пребывания на этой лодке, на этой воде! Ведь это чудо! Как они это не понимают! Ведь это - не земля! Он же ПЛЫВЁТ!!! Он же находится сейчас там, где находиться можно только самым счастливейшим!
Мне надо туда!!!
Много лет спустя, в моей жизни всё стало вставать на свои места, и я вдруг явственно, как в кино, вновь увидел своё первое детское воспоминание. Вспомнил и решил: «буду идти по своему пути». Рожденный плавать, ничего другого не умеет.
Многое я отдал бы за то, что бы иметь возможность убедить в своё время себя быть преданными себе, своему пути!
Однако путь к своей мечте был, да и есть, не таким уж гладким. Верность и неверность своей мечте имеют свои последствия. Вслед за первым своим детским воспоминанием я вспомнил и второе.
Проселочная дорога, ведущая к дому в маленьком таежном посёлке в Архангельской области. Мне 4 года. Истошно вопя, я тащу огромный деревянный игрушечный автомобиль, который нам с братом сделал отец. Меня переполняет обида, злость, негодование. Никто из этих больших, и как мне казалось до сих пор, умных людей, а сейчас мне просто очевидно – остолопов, недоумков, так и не понял, насколько мне важно было отправится в плавании на том, что я имею! А то, что я имею – это не просто пустяк! Мой автомобиль - настоящая гордость, богатство, в конце концов, это самое дорогое, что у меня есть! У меня просто не укладывается в голове, как можно не понять и не поддержать мои действия и намерения! Не понять, да ещё и запретить мне плавать, пользуясь очевидным превосходством в силе!
Ведь я шёл к воде с открытым сердцем и чистой душой! К тому же - с самым огромным своим достоянием! Это невероятно грубо, несправедливо и бесчеловечно! Как жесток этот мир! – думаю я между всхлипываниями: какие-то люди решают, в какую сторону мне тащить свой автомобиль: к воде или от воды!
Вдруг, в этой буре, в этом потоке «правильных», негодующих эмоций, я замечаю пару совершенно идиотских, противных м возмутительно предательских, на первый взгляд, мыслишек: «а так ли уж я продумал план действий?», «а все ли я растолковал своим близким людям?». А вот ещё одна, ну совсем уродина, только послушайте, что за чушь она спрашивает: «может, автомобили и вовсе не плавают?».
Какой бред! Это же святое, мой автомобиль! Как он может не плавать! Я больше всего его люблю!
Однако постепенно бредовые мыслишки плодятся всё в большем и большем количестве, и почему-то неожиданно успокаивают меня. Немного успокоившись, я начинаю замечать веселую зелененькую травку по краям дороги, солнечные зайчики в лужах, какие-то плавающие в них щепки. И тут уж совсем трезвые и конструктивные мысли в своей 4-х летней голове. Например: «пожалуй, в следующий раз я буду действовать в тихушечку, что бы никто ни заподозрил!», «возможно, автомобиль и хороший пловец, но раз я видел лодку, то наверно лодка еще лучше!».
Теперь, с того самого дня и по сей день, во мне поселилась твёрдая аксиома. Закон, не требующий доказательства и не подверженный никакому сомнению: «Я буду плавать! Мне не важно, что об этом будут думать другие, мне важно плавать!». Эта аксиома и определяет мою жизнь. Но тогда все только начиналось.
Первая лодка
Май 1973 г. Река Ваймуга в небольшом поселке Архангельской области.
С тех пор, когда я осознал, что мой удел – плавать, прошла целая вечность – 8 лет! Теперь мне 12, и я с гордостью держу за форштевень свою новенькую 3-х метровую, зелёную фанерную лодочку. Я стою по щиколотку в холодной воде. Рядом, на берегу, стоят моя мама и старший брат. Мама, как обычно по-дурацки беспричинно волнуется, навевая скуку, а вот брат подбадривает, радуется, по-видимому, предвкушая предстоящее зрелище. Я неторопливо осматриваю лодку на предмет течи – все нормально. Собираюсь сесть в неё. Стоящие на берегу, пессимисты сошлись во мнении, что я немедленно перевернусь, как только сяду в своё творение. Меня это несколько раздражает, мне кажется, что эти сухопутные крысы не имеют права на такие безответственные и необоснованные заявления, однако в глубине мозгов будущего инженера неожиданно зреет возмутительное согласие с предателями: «Пожалуй, банку я приколотил высоковато!»
Отметив правоту ренегатов, замечаю, что в этой вселенной сейчас нет сил, способных остановить испытание моего первого судна. Была – не была! Осторожно закидываю левую ногу вовнутрь и ставлю на килевой брус.
Ох уж эти брусья! Перед глазами всплывает целая история. Кажется, мне знакома каждая щербинка на этих брусьях. Моё стремление к совершенству чуть не сгубило весь проект. Но я с честью преодолел все созданные собой же трудности!
Банка – сидение в лодке, шлюпке.
Форштевень – носовой (передний) штевень.
Штевни – элементы поперечного набора, расположенные между килем и привальными брусьями в носу и в корме.
Набор – конструкция, состоящая из продольных (стрингера, привальные брусья, киль и т.д.) и поперечных элементов (шпангоуты, переборки, бимсы и т.д.).
Почти месячную работу я себе обеспечил, решив сделать их из тоненьких осинок, поскольку сосновые рейки, которые я стащил с ближайшей лесопилки, показались мне недостаточно прочными. А вот осиновые рейки, вручную вытесанные топориком, внушали мне доверие! Как много воспоминаний - приятных и не очень, охватили меня при виде этих реечек!
Конечно, это была адская и идиотская работа! Но в том то и штука, что, как я вспоминаю, в каждом моменте и в каждом своём выборе я умел находить те стороны этого момента, которые делают мой выбор идеальным и приятным! Стало быть, если рейки надо делать топором, руками – значит это кому – то нужно! И уж если это - моя жизнь – значит, она мне нужна для радости!
В конце концов! Разве у меня будет другая жизнь, в которой я займусь своей мечтой? Кто если не я, сделаю то, для чего я родился?! И уж если моя духовная родина – море, то я просто обязан найти в него дорогу!
Для того, чтобы в жизни что-то произошло, надо что-то сделать!
В этот год, в марте, на удивление, был такой прочный наст, что можно было ходить в лес, не проваливаясь не только пешком, но даже на велосипеде! Никогда больше в своей жизни я не встречал такого явления! По этому ровному, просто каменному насту, я шёл легко, свободно, глубоко вдыхая таёжный воздух. Эти солнечные, радостные прогулки в свой лес я вспоминаю теперь как торжественное шествие будущего победителя! В том мартовском, еще не проснувшимся, но уже не в спящем, лесу, мне казалось, что солнце и весь мир радостно и торжественно провожают меня в путь к своей мечте! Я шел строить лодку, и вселенная умиленно ликовала, глядя на каждый мой шаг, каждый мой взмах топориком!
И вот теперь, всего четыре месяца спустя я готовлюсь к плаванию в моей лодке! Какое наслаждение! Мне ещё не верится, что весь этот набор из брусьев, досок и кусков крашеной фанеры не утонут немедленно, а, покачиваясь, примет меня и мы поплывем! Это же просто полет!
Кстати о фанере. Это сейчас она послушно исполняет роль днища и бортов. А ведь еще совсем недавно мне пришлось немало попотеть и поволноваться, пока я не перетаскал, попросту наворовал эту фанеру из автофургона в свою сарайку. Мало того, что этот фургон стоял за забором и был далеко от дома, так он был на территории воинской части и там ещё все время болтался часовой с автоматом! Однажды он – таки застукал меня, и мне пришлось сделать лишнюю «ходку», и впредь перемещаться по территории охраняемого объекта удвоенной осторожностью!
Достигая какого-то важного для меня результата, такого, как, например постройка первой лодки в 12 лет, в моей памяти остаются самые приятные и радостные воспоминания. Я заметил, что на первый взгляд, сам процесс, путь к мечте, особенно если результат достигнут, на первый взгляд, походит гладко и вдохновенно. В памяти остаются самые радостные, радужные воспоминания. Сознание или что-то неведомое во мне самом подсказывает мне, что это та самая дорога, по которой как раз и стоит впредь идти. Это нечто, что живет где-то во мне, страстно и приверженно мотивирует меня двигаться к своей мечте, к своему настоящему предназначению! Мотивирует очень просто - оставляет в памяти самые яркие, приятные воспоминания и чувства.
Дорога к достижению каждого результата представляется в виде приятного и радостного пути. Однако(!) если копнуть память поглубже, вспомнить как следует, то оказывается, что находясь на пути к своей мечте, строгая топором рейки, например, ощущения, были всякие. Были и радостные, но были и такие тошнотворные, что жизнь казалась бессмысленным адом, просто каким-то идиотским испытанием на выживание.
Всё могло быть иначе.
1973 год, февраль, четыре месяца до спуска лодки. Поздний вечер, холодно. Уставший и злой, я сижу на чурке в своей сарайке и держу в руках ножовку. В этот момент я просто ненавижу этот серый, равнодушный кусок железа. Через распахнутую дверь я вижу окна своего дома. Там моя мама и брат, соседи, за горящими в ночи окнами, живут нормальной, размеренной жизнью. Мне совершенно очевидно, что они не собираются покорять просторы мирового океана и заниматься прочим вздором, то есть бессмысленной болтовней. У них всё в порядке и свой вечер они проводят в тепле, уюте, разумно и с толком. Я же опять попался! У меня опять ничего не выходит! Опять вместо результата – очередной памятник пустобрёха и прожектерства. Теперь в углу сарайки, рядом с элероном для самолета(!) будет валяться шпангоут для лодки! Да-да! Хоть мне и тошно смотреть на этот «элерон», но все-таки мне хватает мужества вспомнить, что, строгая, все тем - же своим топориком крашенную доску, я заявил своему соседу и приятелю Сереге, что делаю самолет! Он, конечно, посмеялся, но я поклялся ему в ответ, что, не смотря ни на что, я умею делать самолеты и уж этот точно сделаю! Через полгода мне стало ясно, что Серега оказался прав. А мне достался позор! Построить самолет мне оказалось явно не по силам. Позор могла бы скрасить построенная лодка. Пожалуй, даже не скрасить, а превратить в триумф! Ведь никто из ребят с нашей улицы даже и не помышлял о таком подвиге – построить лодку, так какая-то ерунда: ружья, пистолетики из досок. А у меня – лодка! Настоящая! Но, увы! Сил больше нет!
Причем я сам и виноват! Шпангоут был уже практически готов. Но я решил его переделать. Первый я забраковал – мне показалось, что высота борта в 30 сантиметров маловата, и я решил увеличить её до 40. Но переделка шпангоута просто доконала меня! В полумраке я уже не вижу очерченную тупым карандашом линию, пила безнадежно тупа и пилит предательски криво, надежда сдохла. Пора заняться тем, чем положено человеку двенадцати лет от роду. Ходить в школу, слушать маму, играть с ребятами, короче быть как все. Просто хорошим парнем, без заскоков. Вырасту, поступлю в институт, стану просто инженером, буду ждать пенсии.
И вот тут наступил момент, который я теперь никогда не забуду. Немного передохнув и махнув рукой на себя и на свою неудавшуюся судьбу. Вдруг, как-то легко и свободно вздохнув, без всякой надежды на успех, я просто взял эту железную уродину, вставил её в пропил и сделал первое движение. Вперед, потом назад. Просто так, без всякой надежды и вдохновения. Раз уж мне суждено жить скучной и противно правильной и пустой жизнью, то почему - бы мне не повалять дурака напоследок. Так, чтобы занять образовавшуюся уйму бесполезного времени. Потом я пилил ещё и ещё. Ни на что, не надеясь, вначале равнодушно и обреченно, затем с интересом и уверенностью, я допилил эту доску. И тут я заметил, что она отнюдь не такая уж широкая и толстая!
Это был перевал! Это был нежданный и непредсказуемый успех! После него судьба лодки была решена! Прошло всего несколько мгновений, и я уже ни в чем не сомневался: лодка у меня будет! Теперь все дело было во времени. И через три месяца лодка легко соскользнула по изумрудной траве в чистейшую воду моей любимой речушки!
Моя лодка была построена только потому, что, находясь на грани поражения, я сделал шаг Вперёд. Не назад, в заведомо известную область – область позора, а в неизведанную область. Я прыгнул туда, где мне ничего не было известно! Я не знал, как строят лодки. Я никогда их не строил и даже никогда не помогал их строить. Я просто начитался разных журналов. Но никакие знания, например, о плавании не заменят самого умения плавать! Чтобы научится плавать или строить лодки, надо плавать и строить лодки! Конечно, лучше, а часто просто необходимо обладать при этом и знанием, владеть информацией. Обладать знаниями – необходимость. Однако, владение необходимым не гарантирует достижение результата. Чтобы достичь результата, надо прыгать в воду. И каждый раз, чтобы научиться плавать по-новому, я прыгаю в «воду». И каждый раз этот прыжок - как в первый раз!
Начиная сегодня новый день, я понимаю, что сегодня мне предстоит новая высота. У меня есть новый день, и он дает мне возможность подняться чуть выше, чем вчера, увидеть чуть дальше, почувствовать чуть больше, стать чуть мудрее или честнее, душевнее. Каждый день – это великий дар, возможность!
Каждый момент времени тоже…
Время
.1992 год. 9 ноября. 23 часа 56 минут. Яхта «Альфа. Я стою перед трапом. Мне надо подняться в кокпит, вахту, которая наступит через 4 минуты. Для этого мне надо подняться на четыре ступеньки вверх, держась за поручни. На предпоследней ступеньке надо слегка прислониться к стенке рубки и сдвинуть люк.
Кокпит - углубление в палубе яхты, где размещается экипаж и большинство снастей, служащих для управления яхтой.
Времени как раз достаточно, чтобы добраться до штурвала, перекинуться парой фраз с тем, кто отстоял вахту, взять штурвал, «прирулиться», привязаться – и остаться вдвоем с яхтой в этом месиве из взбесившейся воды, триселя, кусочками звездного неба, дождя и бешеного ветра. Каждый раз, заступая на вахту, я планирую подняться чуть – чуть пораньше. Я знаю, что Игорёк, который сейчас наверху, считает каждую минуту, до того момента, когда можно будет спуститься вниз. Конечно, Игорь не покажет, что торопиться уйти с вахты вниз, на свою койку. Но я знаю, что пара минут - это огромный подарок. Две минуты. Какое же это огромное время!
Трисель – штормовой грот, маленький и очень прочный парус плоского покроя, рассчитанный на штормовой ветер.
Грот – парус, который ставиться на грот мачту и крепиться к ней передней шкаториной.
Шкаторина – одна из кромок любого паруса.
Я поднимаюсь наверх. Мы подбадриваем друга неторопливыми словами, даже пытаемся шутить, но усталость от шторма, в котором мы уже примерно полтора суток, уже дает о себе знать. Говорить трудно, короткий взгляд глаза в глаза передаёт гораздо больше и быстрее. Мы передаем вахту, говоря самую необходимую информацию: курс, состояние лодки.
Гляжу в глаза Игоря и читаю: «Я очень устал, но ты можешь на меня рассчитывать, если что случиться. Спасибо, что ты вовремя, спасибо за подарок!». Замечаю на лице Игоря некое подобие улыбки, перевожу для себя: «Как здесь красиво! Я никогда такого раньше не видел! Какой я счастливый, что был в таком море!».
Игорь ушёл. Мы остались одни. Я и яхта. Теперь я явно ощущаю время. Каждый его момент я воспринимаю как отдельную, и очень большую ценность. Время стало очень плотным, насыщенным событиями.
Лодка скользит вниз, по волне, я немного уваливаю её, слегка отталкивая штурвал от себя. Внизу, в ложбине между волн, ветер слегка стихает, и заряд дождя бьет по спине не так сильно. Здесь можно немного погреться, расслабить тело, вдохнуть воздуха, посмотреть на парус. Теперь вверх. Лодка идет в полный багштаг и круче идти не может – ветер слишком сильный. По моим ощущениям – 30 - 35 метров в секунду. Волны, длина которых под сотню метров, не спеша, догоняют и переваливают через нас. Теперь, когда мы поднимаемся, моя главная задача встретить гребень волны не бортом, а кормой. Тогда удар будет не таким сильным и лодку не завалит. Для этого я слегка привожусь к ветру на этой стороне волны, набираю скорость и уваливаюсь перед вершиной. Все просто.
Увалиться – изменить курс судна относительно ветра таким образом, что угол между направлением ветра и курсом судна увеличиться.
Привестись - изменить курс судна относительно ветра таким образом, что угол между направлением ветра и курсом судна уменьшиться.
Багштаг – курс судна относительно ветра. Направление ветра, при этом от 90 градусов ( в борт) до 165 градусов (почти в корму) от курса судна.
Все дело в каких-то миллиметрах. Если привестись слишком сильно, то трисель, который мы поставили как штормовой стаксель, начинает заполаскивать. Заполаскивание предыдущих стакселей привело вчера к их потере. Все стаксели порваны. Сейчас стоит последний целый парус. Запаса нет. И хотя трисель очень прочный, но и он может порваться. Тогда лодка будет практически неуправляема. Дизель в таких условиях практически бесполезная железяка. Его мощности не хватит, чтобы выгрести против волны, да к тому же он сломался еще по дороге в Синоп. Поэтому рулить надо предельно внимательно – от этого зависит, смогу ли я и мои товарищи, когда ни будь поделиться увиденным или нет.
На вершине волны, если удается обойти падающий гребень, холодно. Ветер, дующий откуда- то сбоку, находит щелки в двух непромаканцах, равнодушно и быстро охлаждает мое тело. Дождь летит куда – то к горизонту, как будто на него законы гравитации не распространяются. Я съёживаюсь и поджимаю дырки в рукавах или капюшоне – в тех местах, где произошел прорыв. Если одно – двух метровый гребень все-таки обрушился на лодку, то несколько мгновений я испытываю огромное удовольствие, когда вода согревает меня своим теплом. Единственно, что беспокоит меня в этот момент, чтобы волна не снесла меня с сидушки. Тогда я на какое-то время потеряю управление яхтой и тело неприятно повиснет на страховочном поясе. Поэтому я напрягаюсь, распираюсь, как паук, ногами в кокпите, а голова, шея, плечи спина испытывают сказочное блаженство, под тяжестью теплой воды.
Но затем вода, стекая по внешней стороне непромоканца, предательски находит дорожки к некогда сухой одежде. Мокрая одежда и ветер активно забирает тепло, выданное давеча авансом. За все приходиться платить!
Интересно, как можно определить высоту самих волн? Они стали очень пологими и кажутся вполне безобидными, однако гребни у них стали угрожающе активно забрасывать лодку на ветер и «засыпать» кокпит водой. С палубы уже, похоже, все лишнее смыло – нет сидушки для рулевого, футштока, спасательного круга. И всё это проделки гребней!
Когда шторм только начинается, обычно я испытываю возбуждение, полное мыслей и разнообразных ощущений – радостных и тревожных. Но уже через пару часов даже небольшой заварушки в голове возникает суровый, полный вселенской трезвости, вопрос: «Что ты здесь делаешь?». В смятении я прячусь от него, но он находит меня везде и вновь и вновь сурово спрашивает: «Зачем ты здесь?». Я понимаю, что отделаться от него невозможно – двери с табличкой «Выход» нигде нет, и я, оправдываясь и запинаясь, обреченно включаюсь в этот допрос, понимая, что говорить придется начистоту. Вот и сейчас:
- Зачем ты здесь?
- Да не знаю я! Когда отвязывал веревки от пирса, вроде знал, весело было, бабам подмигивал, вроде как на подвиг иду, моряки мы, крутые мужики и все такое! А то, что сейчас за это расплачиваюсь, так это не мой выбор, я этого не заказывал!
Подаю на первое своему разнуздавшемуся подсознанию, моему второму «Я». «Я» первое время недоверчиво, но внимательно и пристально, пережёвывает этот скороспелый, жиденький супчик. Я успеваю насладиться мгновениями своей жизни, в которой нет совести и упреков. Время совсем не лишнее, можно проверить курс на компасе, засечь пару ориентиров в облаках на пару минут. Можно ни в чем себя не винить, не сожалеть о случившемся и не сетовать на свою непутевость. Несколько мгновений я проживаю, как само совершенство, сижу на вахте и веду лодку в этом бушующем месиве, где даже нет понятий верх - низ, прошлое - будущее. Все стало здесь и сейчас. И я на вершине этого хаоса и создаю в нем порядок и смысл!
Гребни волн хоть и не часто, да вроде и не опасно уже засыпают кокпит водой по колено. Вода уходит в шпигаты весело, не задерживаясь, как бут то возвращаются домой с прогулки - шустро. Это явление я вижу впервые. Чтобы - по колено. Интересно!
Так-так! Что-то засосало под ложечкой! Это вернулся краеугольно торчащий вопрос, вернулось разгневанное «Я»: «Хватит мне тут "парить" мозги! Не на того напал! Ответь честно и без уверток: что ты тут делаешь?».
Предназначение
Любопытно – у него еще и мозги есть! А я-то думал, что это как раз мозги со мной и разговаривают!
- Кто же ты друг или враг? Чего пристал? Не видишь у меня и так тут всё непросто! Отстань! Мне в пору думать о вечном, а ты со своим идиотским вопросом: Что я тут делаю! Да у меня, что, выбор есть? Этот кусок вселенной, где нет ничего определенного – это все, что есть у меня! Мне не из чего выбирать! Мне плохо – я не ел и не спал два дня, у меня нет сил, и я очень замерз! А вахта только началась! Мне бы унять тебя, зануду – моё второе «Я» - глядишь, и проще бы жизнь стала!
- Если тебе нужна простая жизнь, то незачем было рождаться на этой планете – вещает грохочущее «Я»: А уж если ты сюда припёрся, то ответь на простой вопрос: Зачем ты здесь? Вспомни свою цель, своё предназначение! Зачем ты здесь?! Ради чего?
- Зачем, зачем! Да я этого не понимаю! Я это не могу объяснить! Я просто хочу быть здесь! Да это дом мой! Я родился здесь, это мой мир, моя вселенная! Да я всегда был здесь, в море! В каждой моей минуте на берегу жила мечта об этом сером, мрачном, грохочущем месте в аду! Я и есть это море и шторм! Я и есть эти волны! Я просто помешенный на море псих! Только псих может мечтать о таком кошмаре! Нормальные люди здесь даже выжить не могут! Это место - для таких придурков, как я! Да и пошёл ты…!!!
- Ну… Кое – что я начинаю понимать!
Кажется, я плачу. Этот «Я» просто доконал меня. Мне ничего не понятно. Мне больно и одиноко. Я один в этой вселенной. Я веду лодку, находя узкую щелку между небом и водой, в которой можно прожить еще несколько мгновений. Внутри лодки ещё пять душ. Мне кажется, что через стенки надстройки я вижу и слышу их внутренний разговор со мной: «Мы доверяем тебе свои жизни, дай нам отдохнуть. Умоляем – смотри в оба! И береги парус!».
Зачем мне эти страдания! Мама! Зачем мне это? Разве для этого я рожден тобой на этот свет?! Боже! Если ты есть, как ты можешь делать со мной такое?! Неужели ты не любишь меня?!
- А вот Господа ты напрасно приплел! – встрепенулось «Я»: Всевышний, что – ли веревки отвязывал, пока ты валялся на пайолах пьяный и связанный? Наверно еще и деньги заплатил за это приключение? Книжонки там почитывал разные про шторма, покорителей морей и океанов? Захотел попробовать, понюхать, чтобы стать бывалым морячком? Рассчитывал, что теперь все бабы будут давать тебе напропалую, по первому зову?
«Я» безжалостно, отвратительно жестоко со мной. Меня просто тошнит от его присутствия! Но потихоньку «Я» вдруг отрезвляет, возвращает меня в этот мир.
Мучительно вспоминаю, где я был до того. Ах да, я в море! Всего одна волна прошла с тех пор – а столько глупостей в голове пронеслось! Кажется, я даже поплакал! Неплохо! Оп - ля! Гребень!
Наклонившись, я принимаю через непромоканцы соленый душ. Разглядываю струйки воды, текущие с капюшона на дно кокпита. Неожиданно всплывает убийственно отрезвляющий вопрос: «Кстати, а куда мы все плывём?»
Где я?
1992 год. 10 ноября. Примерно 13-30. Яхта «Альфа. Действительно: куда же мы идём? Последний раз я получил от кого-то курс 15, и в душе я был с ним не согласен, поскольку не уверен, что этим курсом можно вытянуть на Новороссийск. Мне казалось, что надо идти круче, на 30, чтобы иметь запас высоты, тогда в случае, если что-нибудь случиться, можно свалить под ветер. А если мы не вытянем в порт – герой, то сваливать будет практически некуда: глубины у подветренного берега в районе Анапы совсем небольшие, маневры будут весьма затруднены. Остаётся только Керченский пролив, но там тоже мелко, а попасть в него ночью, с единственным навигационным прибором, компасом – волшебство! А нынешний ветер дает нам весьма небогатый выбор: лодка может идти лишь 150 градусов к ветру. 30 градусов туда и 30 градусов сюда.
Из приборов, все, что есть - компас да часы. Если бы море было не таким зверским, то можно было, если повезет, рассчитывать на какой ни, будь встречный пароход, у которого можно было запросить координаты. Разумеется, если повезет еще раз – вахтенные на проходящем судне будут слушать радио.
Но сейчас я не всегда вижу форштаг. Да и трисель на нём расплывается в зарядах горизонтального дождя. Какой тут пароход! Не дай бог! Встреча с горой железа сейчас совсем ни к чему!
Надо уточнить у капитана курс! Хорошо бы при этом убедиться, что кэп в порядке, то есть слышит и видит примерно то же, что и я! Тем более что я уже не помню, когда и кому, он говорил о курсе…
Впрочем, я многое уже не помню. Моё сознание как-то странно себя ведет, я сейчас не поручился бы за то, что я его контролирую. Оно как-то на своё усмотрение предлагает мне картинки из прошлого. Поразительно, но все они волнуют меня! Похоже, оно, сознание, хочет сказать что-то важное!
- Как прикажешь тебя понимать, Саид! - кричу я ему. Но вместо ответа новая картинка.
Любовь
Её звали Ира. Нам было по 8 лет. Хотя впервые я обратил внимание на неё, когда нам было по 7, в первом классе. Воспоминания об обстоятельствах, при которых я заметил ее, и сейчас заставляют меня съеживаться от стыда. А тогда, когда я влюбился в неё, они вообще зачитывали мне суровый и однозначный приговор, в котором не было ни пятнышка сомнений: «Безнадежно! Она тебя никогда не простит!»
Зима. Перемена. 1-й «Б». Мы, мальчишки придумали захватывающую игру, волнующую и дразнящую своими страхами и неизвестностью. Мы щипаем девчонок!
Задача: сговорившись о том, кто и кого атакует, один из нас бежит к зазевавшейся девчонке и что-то на бегу, пока не получил затрещину или ухо в руку учительницы, щиплет её за что попало, а лучше всего за задницу! Страшно! Волнение и неизвестность, перемена короткая, девчонки красивые, но такие важные, что последствия могут быть самыми страшными! Увы, такими они и стали!
Поначалу я не принимаю участия в набегах. Я самый маленький в классе, меня все обидно дразнят «карликом» и мне кажется, что ребята никогда не примут меня в свою компанию за то, что я такой слабый и маленький. А девчонки, кажется, вообще смотрят сквозь меня, когда я нахожусь рядом! Я даже не пытаюсь разговаривать с ними, особенно с теми, которые мне нравятся.
У доски стоит самая красивая девочка в классе - Ира. Она дежурная и стирает мел мокрой тряпкой. Я стою у края небольшой ребячьей кучки, которая присматривает новую жертву. Вдруг Ира встаёт на стул, чтобы достать до верхней части доски. Ага! Ребята торжествуют! Удобная жертва, да и девочка, что надо! Но все вдруг один за другим отказываются! Они боятся! Она красивая, полна достоинства, а отец у неё военный. Мы все её уважаем! Страшно! Но ситуация полна искушения:
- Карлик, а ты сможешь?!
- Конечно, чего тут сложного! (Мне кажется, что это говорит кто-то другой - я сам никогда бы не сказал. Но все же это были слова, вышедшие из меня!)
- Ну давай!
Я бегу. Чувствую, что где-то есть подвох, что бегу я не туда, куда надо! Не о том я мечтал, глядя украдкой на её. Первый класс, вторая четверть. Я чувствую, что сейчас мир станет другим, если я это сделаю, что все изменится, но не так, как я хотел бы! Но остановиться уже невозможно! Какие – то часы во вселенной уже начали отсчитывать мою новую жизнь!
Я подбегаю к ней и что-то там, не помня себя от ужаса, налету щипаю. Потом слышу какие то её упреки, совсем не страшные, может быть даже и заранее заготовленные. Я удираю, сгорая со стыда.
Прибегаю я в уже совсем другой мир! В нем, что-то едва заметно, но невозвратно и до боли безнадежно изменилось. Восхищение ребят ничего в нем не меняет! Мой мир осиротел. Её глаза в моём мире стали совсем другие. И в моей жизни появился «Приговор».
Через два года я понял, что гнать от себя любовь к ней так же бесполезно, как и добиваться взаимности. И я решил признаться себе в любви к ней. А ещё через год её отец, получив новое назначение, увез её в другой город, и я с трудом, преодолевая страх и стыд, узнал от её подружек новый адрес Иры и написал несколько писем. Письма остались без ответа. Но тут у меня возникла тяга географии и, исследовав карту СССР и его водных артерий, я с восторгом установил, что, плывя по рекам нашей родины можно добраться до города моей возлюбленной прямо от нашей речки Ваймуги! А это для меня означало, что все только начинается и начинается пора действий! Нужна лодка! А я как раз хотел её построить! Вот и пробил мой звездный час! Разумеется, она всё простит! - думал я, принимаясь за проект. До сих пор мне ничего не неизвестно о осуществлении подобного проекта!
Можно ли мечтать о недостижимом?
Страдания
1992 год. 10 ноября. Примерно 14-30. Яхта «Альфа. Какая картина! Бог с ним, с курсом, 15 так 15, тем более, что круче идти уже невозможно!
Я тут в холмистом сером море, а в памяти с удивительной ясностью потихоньку проплывает вся жизнь: безответная первая любовь, детство, мама, отец, лето в деревне с запахами поля и пеньем птиц, страх при воровстве гороха, лошади, кошки, рыбалка, первое ныряние в речку. Поток. Поток прошлой жизни. Яркие детские и не очень детские воспоминания.
Как давно я не видел капитана! В салоне пять человек. Я в кокпите. Рулю. Сейчас светло и шторм кажется не таким остервенелым. Кажется, у нас порвалась одна из вант. Вот бы сейчас все стихло, можно было бы пойти, посмотреть. Отремонтировать. Впрочем, зачем ремонтировать, сначала можно было бы отоспаться. Наверняка, если стихнет, и не захочется спать! Или попить горячего чая! Нет, лучше поспать, в сухой постели, сняв непромоканец. И даже одежду.
Как приятно мечтать! Особенно если мечта неосуществима!
В неосуществимой мечте куча достоинств! Во-первых, она идеальна, у неё нет недостатков, а если кто-то их и обнаруживает, то уж точно не сможет доказать, что они есть, поскольку мечту сразу можно скорректировать, чуть-чуть подправить и придраться будет не к чему.
Во-вторых, недостижимую мечту можно развивать сколь угодно, вызывая восхищение у наивного слушателя!
В-третьих, и это, пожалуй, основное преимущество перед реальной мечтой, автору такой мечты можно абсолютно ничего не делать для её достижения! Ведь все равно мечта недостижима! Как приятно мечтать о несбыточном! Ничто не сможет сравниться с этим увлекательным занятием!
Ну, положим, лодку я построю, но уж точно не смогу проплыть к своей зазнобе много лет! Ведь мама не отпустит, да и страшно. Таким образом, у меня есть все основания даже не пытаться преодолеть страх и подружиться с какой ни будь девочкой поблизости! Как удобно! Стою лодку и мечтаю о девочке из «прекрасного далёка»! Да здравствует отвергнутая любовь! Она избавляет меня от страха перед действиями! Создавать отношения с противоположным полом теперь не обязательно!
- О Господи! Я же в Черном море! И мне не 12 лет! Какой там пол! Девочка! Ах да! Ира! Какая красивая! Хорошая мечта, жалко закончилась, а вахта не движется!
- Тогда помечтай о сухой постели. Это тоже вполне утопично! Сухих постелей, по крайней мере, в этой жизни, не бывает, так что мечта будет вполне сладкой!
- А может, бывают всё-таки, сухие постели?!
- Нет, нет! Только не это! Только представь, вот у тебя есть, Олежек, сухая постель в носовой каюте, а вокруг тихое море и тепло! Что ты чувствуешь?
- Чувствую, как сладко слипаются веки и тепло начинает растекаться по телу. Мне приятно! Хочется спать!
- Отлично, отлично! А вот теперь представь, что твоя сухая постель на самом деле есть в носовой каюте! А ты на вахте! И тебе надо её отстоять! А еще на яхте вдруг все захотят поспать, а еще надо будет как-то разобраться с местом и ставить какие-то паруса, чтобы куда-то двигаться и еще сразу куча дел появиться! Суета, приказы капитана! Что чувствуешь!
- Ну, ты гад! Я так хорошо мечтал, сладко, а ты своими сверлящими идиотскими вопросами всё мне обломал! Я и так устал, а ты ещё глумишься, издеваешься! Мог бы дать немного помечтать!
- Ну, вот видишь! Значит, в этом мире у тебя уже нет сухой постели, мечта эта неосуществима! А есть только холмистое серое море, рваный ветер, трисель на форштаге, ручейки по палубе и голова Вадика, торчащая над люком!
- А постель, сухая, неподвижная?
- А вот её нет!
- Нет?
- Нет!
- …!
Стоп!
Голова Вадика! Этого не было!
Зачем мы все здесь?
Парусный флот нынче не перевозит ни копру, ни жемчуг, ни рабов в Новый Свет и даже чай из Индии везут не на яхтах. Парусники в наш век перевозят людей. Причем перевозкой это назвать довольно сложно, поскольку для самих пассажиров существуют уж если не более комфортные то уж точно более быстроходные транспортные средства, движители, двигатели. Однако, что делать! Тем динозаврам парусникам, романтикам яхтсменам, что ещё не вымерзли в наш технократичный век, остаётся принимать вызов времени и заниматься тем, что уже становится на первый взгляд бесполезным делом – хранить в людях «умение жить в море».
Трудно поверить, но большинство людей сейчас могут всю жизнь прожить в иллюзии, что двигатель судна или автомобиля способен преодолеть любую стихию! Люди всё ещё убеждены, что с морем всё ясно и для него что только и нужно, так пароход побольше, да машину посильнее, а так, что отель, что судно – какая разница? А мнение жертв таких иллюзий, например, с Титаника вряд ли будут услышаны со дна Атлантики, и для многих из нас, землян, учебные парусники, на которых обучают будущих капитанов – лишь дань традиции. Однако те из нас, кому довелось ощутить мощь океана, да и просто трезвомыслящие люди хорошо представляют, для чего курсанту, планирующему сделать свою карьеру на борту белоснежного лайнера, так нужны паруса. Ведь рано или поздно море равнодушно пожрёт любое творение рук человеческих, самих зазевавшихся человечков и даже не заметит ничего нового в много миллиардном водовороте времени! Песчинка! Миг на секундомере вселенной!
Однако я не об этом. Я еще здесь в жизни. У меня есть ощущения и они пока меня не обманывали. А сейчас мои зрительные ощущения подсказывают, что в кокпит поднимается Вадик. А Вадик приходит сменять меня с вахты. А вахта моя еще не закончилась, об этом мне подсказывают все остальные мои ощущения. Значит, надо разобраться, что происходит – то ли ощущения дали сбой, то ли Вадик пришёл не вовремя:
- Погулять? Воздухом подышать?
- Нет! Так, посмотреть, как тут, наверху, все ли в порядке!
- Посмотри! Такое не часто увидишь! Скорости многовато, корму иногда бросает. Ты посмотрел, далеко ли берег?
- Думаю, ночью или утром увидим, а скорость нам не уменьшить, парус самый маленький, меньше нет, а под рангоутом лодка управляться не будет! Будет валять!
- Можно стравить троса, какие есть на борту с кормы!
- … вариант!
Наверное, у каждого человека есть своя причина идти в море. Море это море возможностей играть по настоящему. Для мужчин – возможность быть мужественным, проявить свою силу и созидательность.
Для женщин! Какая замечательная возможность для женщин стать по-настоящему женственной! Для меня женщина и парус - невероятно гармоничное, восхитительное сочетание!
Для детей, в особенности подростков, это поистине уникальная возможность быть востребованным, возможность заявить о себе миру, родителям!
Море сильно своим равнодушием! Ему все равно, кто кого родил, какое у людей настроение и вообще живы ли они! Равнодушие моря делает людей честными и сильными! Рядом с великим и равнодушным морем, все встаёт на свои места. Мужественный мужчина и женственная женщина…
Для того, чтобы выйти в море, в круиз, гонку ралли, нужно время и деньги.
Для того, чтобы иметь время и деньги, надо иметь мечту. Только на пути к своей истинной мечте можно найти успех. Я, например, однажды все замкнул. Моя мечта – море.
Теперь мне важно, чтобы в море побывали, по крайней мере, все мои близкие, друзья, как можно больше друзей. Моя большая мечта – сделать море местом любви для всех людей!
Я решил, что это то место, где я могу собой гордиться и мне не очень-то важно, что об этом подумают другие!
Какова бы ни была твоя причина – я рад, что ты читаешь это! Мне представляется, что это как раз о тебе…
Со своей женой, которая ходит в море вместе со мной, мы часто делимся друг с другом о своих чувствах и причинах, побудивших нас связать свою судьбу друг с другом. Иногда мне кажется, что у нас есть полное понимание, иногда я ловлю себя на мысли, что говорю с инопланетянкой! Но в море мы можем молчать и сгорать от любви!
Что же ты ищешь в море?
Красота моря
Красота. Давай, наконец, о ней!
Всё, что я знаю о красоте моря – она многообразна и бесконечна. Многое в ней непонятно завораживает, притягивает как магнит. Ей невозможно насладиться. Красота в море настолько бесконечна и безусловна, что о ней почти невозможно говорить. Писать или фотографировать ещё сложнее. Художники маринисты для меня просто гении!
Живущие у моря люди, наверное, самые счастливые, а может и наоборот – возможно многие красоту моря уже не замечают. Тем не менее, каждый раз, приезжая к морю, я вглядываюсь в лица местных жителей и ищу тот след в их сердцах и душах, который оставляет море и его красота. Подобно тому следу, что море оставляет во мне.
Я очень люблю средиземноморье, в районе Турецкого города Мармарис. Там, я сразу попадаю в сообщество яхтсменов, приехавших со всех уголков мира! Там очень много самых разных людей из разных стран и разных сословий! Все они любят ходить в море. В основном под парусом, реже под мотором. Море там давно стало интернациональным. Это, по – сути, место встреч для людей со всей планеты! Какие только флаги, языки там не встретишь! Для многих людей возможность побродить пару недель в году под парусом является основной движущей силой, главным стимулом для кропотливой работы целый год! Для других это возможность реализовать самые невероятные фантазии, купить и владеть огромной, роскошной яхтой, которую обслуживает небольшая бригада. Тем не менее, владелец миллионной яхты и я, даже не владелец, а совладелец, небольшой 28 - ми футовой лодки вполне находим общий язык и нам есть, о чем поболтать, например, после гонки, тем более, если я его обошёл на каком ни - будь этапе!
Окунуться в эту атмосферу, почувствовать себя частичкой свободной планеты, населенной свободными людьми! Как это приятно! Ради такого отдыха, общения, упоительной свободы, азартных гонок можно и потрудиться, перезимовать в заботах!
В течение одной недели, в парусном путешествии, вопреки распространенному мнению, происходит огромное количество интереснейших событий! Там, на борту, перед красотой и безразличной мощью моря, многое становится очевидным, простым и ясным. Многое из того, что казалось важным, вдруг становиться пустым делом, а некоторые «мелочи» почему-то вдруг становятся незаменимыми и важными!
Однажды у меня был очень необычный рейс, в котором мне уже самому стало казаться, что в море может быть скучно. Однако, море и в этот раз...